Старые речные вокзальчики у меня всегда вызывали умиление. Эти деревянные легкие двухэтажные здания на понтоне, как призраки из прошлого. И перед глазами возникают исключительно кадры из старых черно-белых советских фильмов.
Я всегда думала, что в Беларуси остались только прогулочные теплоходики и речные вокзалы не функционируют, хотя еще кое-где и сохранились. И не представляла, что когда-нибудь зайду на такой вокзальчик, куплю билет и поплыву по реке на маленьком белом теплоходе.
Вокруг гудят дачники, обсуждают последние новости, колыхается рассада, по динамику объявляют о собрании садового товарищества «Сосновка». Оказывается в Пинске каждый год открывается навигация и ходит рейсовый теплоход «Витебск». Все как положено: четкое расписание, команда, кассирша, буфет. Так приятно было прокатиться по Припяти вдоль болотистых берегов.
До конечного пункта дорога заняла 1 час 15 минут. И тут я совсем прибалдела: на последней остановке теплохода в деревне Кривичи причала нет! Теплоход просто врезается в обрывистый берег. По краю теплохода надо осторожно пробраться на его нос и спрыгнуть на землю. Красота!!!
Теплоходик выдав жуткую прощальную сирену, отправился в обратный путь. А мы остались на берегу недоуменно оглядываясь вокруг. Река, заросший берег и только тоненькая тропинка уходящая за деревья. Тропинка привела в деревню. Там к нашей радости приехал автобус, который подбросил до поворота на деревню Кудричи – цель нашего путешествия.
Только в конце прошлого века в деревню Кудричи построили дорогу. А до этого знаменательного события далеко не каждый обитатель деревни выбирался за пределы родных болот. В Пинск на рынок, чтобы продать рыбу и разжиться копейкой, плыли от порога своего дома на лодках 6–7 км по залитому водой низинному болоту в Куродово, а дальше вверх по Припяти. Три реки, Ясельда, Пина и Припять, а также низинные пойменные болота, что протянулись до самого Пинска, многие века надежно скрывали Кудричи от внешнего мира.
Благодаря такому расположению этот затерянный мир дольше других сохранял свой архаичный уклад жизни.
Хаты и хозяйственные постройки из сруба не обкладывали кирпичом, а камышовые крыши не заменяли на шифер. Жители деревни продолжали, как и сто лет назад, заниматься бортничеством, рыболовством, сельским хозяйством.
Сейчас в деревне местных жителей осталось всего 28 человек – в основном старики, доживающие свой век. Вместе с людьми Кудричи постепенно теряют и свой колорит. Камышовые крыши перекрываются шифером. Столетние дома да сараи пускают на дрова. И уникальная жемчужина Полесья – деревня Кудричи — становится просто одной из сотен умирающих белорусских деревень.
Но, пока, по-прежнему еще чувствуется дух настоящей старой деревни. Не бутафорской, не музейной.
Бродишь между сараями как зачарованный. Хотя и с чувством неловкости: здесь же люди живут, это же не музей.
Здороваешься с хозяевами, просишь разрешение пофотографировать. Реакция практически одинаковая: а что здесь фотографировать, ну фотографируйте, если вам так нравится, а ваще нам новый сарай бы давно пора поставить, да и дом пора разобрать, на дрова пустить, ему уже 200 лет в нем еще моя бабка росла, а мне уже 70 лет, мы в нем картошку храним, там пол еще земляной. Жалко конечно эти старые дома и сараи. Но, это не музей. Люди живут здесь.
На стенах сараев весит огромное количество всякой, наверно полезной, дребедени.
Длинные деревянные лодки на берегах, в которых лежат деревянные черпалки.
А из под шифера неожиданно выглядывают большие деревянные сани.
Спросили, есть ли еще дальше старые дома и сараи. Нам сказали, что есть, идите прямо, если, правда, пройдете. Оказалось, что дорога по-прежнему еще притоплена. Мы сбросили рюкзаки, закатали штаны и пробрались таки во вторую часть деревни.
Бабуля в сараи доила корову, очень удивилась нашему приходу: как же вы сюда прошли? Мы показали наши босые и черные ноги. Нам разрешили пофотографировать.
Деревня меня впечатлила несмотря даже на то, что почти все дома уже перекрыты шифером и только несколько десятков сараев по-прежнему покрыты камышом. Болотистые заливы, птицы звонко щебетали со всех сторон, огромное количество аистов. И еще чудом сохранившийся колорит старой полесской деревни.
